Наперекор русскому Николаю Ежову евреи продвигают своего. Енох Гершевич Иегуда, более известного как Ягода. Еврей Миша Вербицкий цитирует соплеменника.

На собственном суде, Ягода произнёс, кстати, удивительную фразу: «Наш суд - сказал он, - в отличие от буржуазных судов не опирается на законы как на догму, он руководствуется лишь революционной целесообразностью». Он, безусловно, понимал, что, руководствуясь именно этой целесообразностью, его и расстреляют. В камере он сказал подосланному к нему сослуживцу: «Можешь написать в своём докладе Ежову, что я думаю – всё-таки Бог существует! От Сталина я не заслужил ничего, кроме благодарности; от Бога я должен был получить по заслугам. Теперь посмотри, где я: Бог есть!».

Собственно, репрессии евреев в 1937 году начались после расстрела Иегуды-Ягоды. Понятно, что когда Иегуда был у руля, он расстреливал только русских или другие национальности, но евреев трогать было нельзя. Даже Мандельштам, который написал открытое стихотворение против Сталина был всего лишь сослан в Пермский край. В это время русских "кулаков" тысячами ссылали в Сибирь.

Николай Ежов действовал ровно наоборот, то есть не трогал русских, но подметал евреев и всех поддерживавших евреев, причем первыми в этом ряду оказались корейцы. Именно Ежов настоял на пересмотре дела Мандельштама и довел его до владивостокской пересылки.