Да и что тут скрывать - заинтриговал он меня поначалу "неподецки".
Русский "прописной" его язык безошибочно выдавал урождённого в эмиграции.
Мягко-обкатанность выражений разбавленная типичной для таких эпистоляриев добавкой нахватанностей из новояза.
Но пуще того сквозило нескрываемо даже сквозь его сладкоречивость,
что он и фашист-антисемит, и мерзавец, и лжец,
и, даже, в какой-то мере мастер - "заказав" себе на хворуме банальной тролящей провокацией виртуального собеседника,
затем в беседе, терпя интеллектуальное поражение - находить неслыханные по наглой лживости "доводы" - противостоять которым даже мне было бессильственно и усталостно.
"Выходил из игры" я, давая ему "победить" и насладиться массовым восторгом и сочувствием по обыкновению сильно дурковатой хворумской братии.
Но вот случилось однажды мне просматривать подборку статей написанных им по-русски.
Весьма лихо "профессионально"-сляпанная "грамотная" ложь вперемешку с неопровержимыми фактами
- легко выдавали его омерзительную методику и трудно-скрываемую реальную подоплёку его "публицистики".
И тут-то вот что вдруг внезапно насторожило: - хоть и звучала одна из статей совсем уж деревянно, ну как словарная трансляция, но в то же время знакомо очень...
А один из абзацев, как неловкий перевод хорошо знакомого мне черчильского афоризма.
И даже не закавычено и даже не зацитатлено.
Ну что ж!
Стал я искать у Черчиля и вдруг:
...да ведь это ж очень старая, двадцатых годов черчилевская статья,
содранная почти целиком и разбавленная ублюдскими лживыми сентенциями...
Поискал ещё и обнаружил, что этот убогий воришка не постеснялся публиковать плагиат и по-английски и по-шведски.., без ссылок разумеется!
И тогда я свершил справедливую над ним расправу:
Во все издания, где он печатался отправил разоблачительные материалы с ссылками,
а самого Николая Фон Крейтора бывшего здешнего активного хворумца переименовал в "Колю Вонь Клитера".
Печатать его намертво перестали, везде, кроме как здесь на хворуме.
Эту кликуху он относил здесь все последние 7 -10 месяцев, опосля чего и издох в злобе и тоске.